Автор: Надежда
Когда я была маленькой, мы с сестрой все лето проводили в деревне у бабушки под Нижним Тагилом. Село под названием Петрокаменское было большое, старинное и располагалось на берегу огромного пруда, простиравшегося водной гладью к далекому горизонту вплоть до соседних деревень Бродово и Черемшанка.
Вела туда и асфальтовая дорога, по которой раз в день ходил рейсовый автобус. А по обеим сторонам дороги раскинулся настоящий сосновый бор, куда вся местная детвора бегала за маслятами.
Как-то раз после обеда, переделав все дела и излазив все окрестности, мы обнаружили, что делать больше нам нечего. Рыба в жару не клюет, а значит, нужно срочно придумать себе развлечение.
Решили отправиться за грибами. Прошагав по дороге с пару километров, по крутому откосу спустились вниз и, ступив под раскидистые лапы сосняка, углубились в лес.
Грибов в то лето было немного, и, чтобы набрать хоть полкорзины, нам пришлось зайти довольно далеко. Где-то впереди за лесной окраиной замаячило соседнее село Бродово.
Вокруг стало смеркаться, и мы, скептически оценив невеликий урожай грибов, решили идти домой. Только развернулись и пошли обратно, как Женька, соседский мальчишка, вспомнил, что оставил на поляне возле пня свой нож. Делать нечего, пришлось возвращаться.
Идем, гогочем над Женькой, мол, старость не радость, память девичья… Вот уж и полянка показалась, вот и пень, и аккурат под ним торчит из земли ножик.
Женька довольный, нож-то фамильный, отцовский, а нам уж домой охота, но, хоть и вечереет, а жарища… Решили свернуть в сторону пруда, чтоб хоть разок окунуться. Свернули с тропы, пошли напрямик через кусты. Продираемся и слышим негромкий голосок, вроде как зовет кто-то.
Я кричу:
– Женька, ты что, голову что ль на пне забыл?
Смотрю, а он вот, рядом за кустом. А голосок повторяется, и слов не разобрать, слышно, что вроде шепчет кто-то. Ничего не понимаю, смотрю на Серого, он хмурится, крутит головой.
Вылезли из кустов на лужайку, остановились, слышим, позади треск не прекращается. А главное, не выходит за нами никто. Вроде как продирается кто сквозь шиповник, а на глаза не показывается. Струхнули мы, решили ускорить шаг.
– Мария Ивановна, у которой сын на вахте, говорила, что в соседнем селе медведя видели!
«Тьфу, типун тебе на язык, – думаю, – вот удружил Женька!»
Ускоряем шаг и почти бежим, вылетаем из-под сосновых лап, и тут смотрим – а на поляне бабушка стоит. Сгорбленная такая, в шали. Я еще подумала, мол, зачем шаль в такую жару. В руке у нее палка вроде посоха. Повернулась она к нам, а глаз не видать, лицо наполовину в платок замотано.
– Где тут Черемшанка? – бормочет.
– Да вон же, в сторону пруда, тут метров 200 осталось! – вопит мне на ухо Серый, протискиваясь поближе.
– Мне туда надо! – шепчет бабуля.
– Дак прямо идите, до пруда, там на окраину и выйдите!
– Корзина тяжеловата! – тянет старушка и поворачивает голову в сторону леса.
– Дак давайте донесем, че! – предлагает Женька.
Не сказав ни слова, старушка разворачивается и ковыляет в сторону соседней сосны.
А, так у нее там, за деревом корзинка! – угадываю я.
Гляжу на Серого, он усиленно чешет искусанные комарами ноги.
– С краю там! – вдруг остановившись, говорит старушка.
– Что с краю? Дом? Дотащим! – уверенно машет рукой Женька.
Бабушка согласно кивает и уходит за сосну.
Я рассеянно перебираю в корзинке грибы, выбрасывая наружу веточки и прочий лесной мусор. Настораживаюсь, лишь когда Женька толкает меня локтем в бок и мотает головой в сторону сосны:
– Ну, где она?
А старушка все не появляется. Мы подождали еще с пару минут и пошли прочёсывать окрестные кусты. Оббегали все деревья, подождали еще немного, и, ничего не поняв, пошли домой.
Женька решил, что она пошла в Черемшанку сама, а когда я возразила, что корзина-то тяжелая, Серый сказал, что она передумала, да и вообще, мало ли, может на грибную поляну наткнулась.
Пришли мы домой уже под вечер, но эта история никак не давала мне покоя. Рассказала я ее бабушке, а она как ахнет и всплеснет руками:
– Тимофеевна!..
Оказывается, жила в Черемшанке местная учительница. Дом ее стоял как раз на самой окраине деревни, лицом к пруду, и в сезон почти каждый день ходила она по грибы.
Всю жизнь она проработала в Петрокаменской школе учителем русского языка, все местные ее знали. А звали ее Клавдия Тимофеевна. И была у нее привычка в любую погоду закутываться в шаль. Даже учителя в школе над ней подтрунивали, мол, Тимофеевна опять завернулась.
Вот только лет 5 назад местные хулиганы, перепив паленой водки, случайно подожгли черемшанскую лесопилку, а оттуда огонь перекинулся на жилые дома. Сгорел дом Тимофеевны, одно пепелище осталось, да труба от печки. Пожар произошел глухой ночью, выбраться женщина не смогла.
Мы с Женькой и Серым так никому и не рассказывали больше, что видели призрака. Подумали, что нам не поверят, посмеются, мол, прикалываетесь, что ли. Но на всякий случай в лес стали ходить на другом берегу пруда.
