Автор: Аня Афанасьева
Когда мне было 13 лет, родители отправили меня и мою сестру Стешу в летний лагерь в Болгарию. Июнь, море и первое в жизни ощущение полной свободы. Свободы от родителей, учителей и вообще любых запретов и правил.
С нами, конечно, были 2 преподавателя, но, поняв, что они не справятся с толпой таких испорченных жизнью молодых людей, как мы, наши «воспитательницы» сдались без боя и наслаждались жизнью, купаясь и загорая все дни напролет.
Мы же ходили на дискотеки, пробовали впервые алкоголь, влюблялись и встречали рассвет на пляже.
22 июня, за 2 дня до окончания нашего отдыха, около 10 вечера я была на дискотеке. Внезапно, ни с того ни с сего, меня бросило в жар, из ниоткуда накатилась какая-то тоска и грусть. Я вышла на улицу. У входа сидела Стеша. Взглянув на нее, я поняла, что она находится в таком же состоянии.
– Такое чувство, будто с кем-то случилась беда! – словно прочла мои мысли Стеша.
Мы решили прогуляться по территории лагеря. Сестре вдруг пришла в голову странная мысль: она предположила, что от тягостного чувства можно попытаться избавиться, как от икоты, перечисляя разных людей.
– Мама? – начала она.
– …Нет.
– Папа?..
В этот момент что-то больно кольнуло в сердце. Мы переглянулись и бегом бросились к учительнице. Стали требовать, чтоб нам разрешили позвонить домой, кричали, что с нашим отцом что-то случилось. Учительница отвела нас к телефону (мобильных тогда еще почти ни у кого не было), но дозвониться до родителей мы так и не смогли.
Преподаватель мягко предположила, что необъяснимую тревогу мы, возможно, испытываем из-за 22 июня – дня начала Великой Отечественной Войны. Сказала, что существует немало людей, чувствующих темную энергетику этого дня, который повлек за собой гибель более 26-ти миллионов наших соотечественников.
Мы немного успокоились и полночи провели, слушая рассказы о войне.
Через 2 дня мы прилетели домой. В аэропорту нас встретила мама в черном платье и с жутко опухшим лицом, в окружении десятков друзей семьи и родственников.
Наш папа разбился в автокатастрофе 22 июня в 10 часов вечера, в тот момент, когда мы с сестрой шестым чувством почуяли что-то нехорошее.
