Автор: Вьюга
Моего дедушки Миши, папиного папы, не стало за 6 лет до моего рождения, поэтому знаю я о нём только по рассказам родителей и тёток.
Иногда мы вместе с мамой ходим на кладбище, чтобы прибраться на могилах. В такие минуты я всегда останавливаюсь у могилы деда, сажусь на скамеечку, и начинаю петь песню «Землянка»:
Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза, И поет мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза.
Сначала я пела просто для себя, чтобы не бояться той тишины, которая всегда царит на кладбище, но потом заметила одну любопытную вещь: стоит мне запеть, как на могилу прилетает сорока. Она подлетает так близко, что я могу детально разглядеть черный с белым окрас, и глазки-бусинки.
Птица садится на оградку, наклоняет голову и, кажется, внимательно слушает песню. Как только в воздухе тает последняя строчка:
Мне в холодной землянке тепло От моей негасимой любви.
Сорока тут же улетает.
О том, что это не было миражом, напоминает лишь черное перо, ненароком оброненное ею на землю.
В следующий раз я прихожу к дедушке уже осенью, когда листья мягким ковром устилают землю:
– Что ж, до лета мы не увидимся, – тихонько говорю я. – Зимой мне будет тяжело прийти сюда из-за снега, а весной из-за слякотной погоды.
И я снова начинаю петь. Почему-то меня не оставляет ощущение, что дедушка слышит, что он где-то совсем рядом. И тут над головой слышится уже знакомое хлопанье крыльями.
Сорока, все также спокойно и степенно усевшись на ограду, внимательно слушает мое пение. Когда же в воздухе растворяется последнее слово, она вдруг резко слетает с ограды, и садится мне на плечо.
– Я тебя тоже люблю, дедуль. Увидимся летом, – шепчу я, а сорока, в считанные секунды набрав высоту, улетает.
Когда я рассказала эту историю маме, она мне не поверила, да еще и отругала:
– Птицы могут быть заразными, как ты это не понимаешь? – увещевала она меня.
– Но это не просто птица, это деда! – уверяла ее я. – Когда я пою «Землянку», он всегда прилетает… Что ты так смотришь на меня?
– Что ты поешь?
– «Землянку»…
– Это была его любимая песня при жизни…
Тут настала очередь удивляться мне. Я знала эту песню наизусть, как и многие другие, которые родители и родственники часто пели за столом, но на могиле деда, мне почему-то захотелось спеть именно «Землянку».
Читайте также: Призраки на кладбище
На кладбище мы смогли попасть лишь в середине июня. На этот раз мама не стала далеко уходить, оставшись метрах в трех от меня. И снова я начала петь. И снова прилетела сорока:
– Привет, дедуль, – негромко сказала я, после чего продолжила петь.
– Стр-рк, – ответила птица.
Ее не смутил даже удивленный мамин вопль: она слушала песню, как будто здесь и нет никого постороннего, после чего вспорхнула и затерялась где-то в небесной сини.
– Ну что, убедилась? – спросила я у мамы по дороге домой.
Она промолчала в ответ.
