Автор: Вита Налимова
Эта мистическая история случилась со мной лично и, хотя прошло уже несколько лет, – свежа в памяти…
Когда умер отец – мы приняли решение его кремировать (из-за сложностей и дороговизны обычного способа захоронения в нашем городе на тот момент). Это был первый случай в нашей семье, когда умершего сжигали.
После процедуры и поминок некоторое время мне было как-то не по себе: все представлялся этот специфический процесс в деталях – с начала и до конца с близким и родным человеком. Провожающие ведь его не видят, просто прощаются с усопшим в зале крематория: что, когда и как – неизвестно. Картины рисовались не очень приятные.
Тревога нарастала и отец начал часто сниться по ночам. Хоть кремация, по этическим мотивам, не обсуждалась при жизни, мне стало казаться, что мы поступили неправильно, и надо было приложить все усилия, чтобы похоронить традиционно. Стала даже совесть мучить…
И вот настал день, когда прах покойного в урне нужно было забирать из крематория для захоронения. По поверьям нельзя это делать родственнику, и я пригласила знакомого парня помочь.
Всё сделали довольно быстро и организованно: вместе съездили, забрали, он нес «груз» на кладбище. Там нас уже дожидалась моя мама. Парень закопал прах в землю, на «семейном» участке могилы, где уже покоились наши близкие. Мы поставили фото.
Затем отправились к нам домой, чтоб ещё раз помянуть, ну, и отблагодарить хорошего человека за помощь.
Я испытывала странное облегчение: будто была сброшена непосильная ноша или выполнен тягостный долг. В общем, «камень с души».
И вот, не успела я об этом подумать, как вдруг у меня зазвонил мобильный, одновременно запиликал телефон и у мамы. Парень шел между нами. На дисплее у меня отразился телефон мамы, я удивилась – это ты мне звонишь, зачем? Мама с тем же вопросом в глазах повернулась ко мне. Случайно вызов не мог быть нажат никоим образом, тем более, нами обеими одновременно…
Волнуясь, я нажала «ответ» и прислушалась: из аппарата доносилось какое-то «громкое» молчание, прерываемое «космическими» звуками. У матери – точно также: далекий шум или потусторонний гул. Друг друга мы не слышали, хотя и «алёкали» в трубку. Через минуту телефоны отключились…
Взволнованные, мы пришли домой и, поминая, обсуждали это событие. У меня было четкое осознание, что это с нами «говорил» отец: может быть, благодарил, что останки наконец-то преданы земле. Парень признался, что у него мороз по коже пробежал во время этого «разговора».
Такая вот мистическая история. Она повторилась на 40-й день – также был одновременный звонок мне и маме со «звучащей» тишиной, последнее прощание. Больше подобного не было. Совпадение? Вряд ли. Но с тех пор я сплю спокойно.
