Автор: Коморникова Алина
Верите ли вы в сверхъестественное: нечто не поддающееся нашему разумению, но в то же время и категорическому отрицанию не подлежащее? Я бы хотела рассказать вам страшную историю, которая приключилась в моей жизни пару лет назад, но произошедшее так ясно отложилось в моей памяти, словно это было вчера.
То был вторник, 17-е число. Погода стояла ветреная и промозглая. Мы с дочкой смотрели какой-то мультфильм, укрывшись пледом и попивая горячий чай с малиной.
Перед сном Вика никак не могла успокоиться: всё щебетала про любимых героев. Я уж думала, до полуночи не уложу, но мои опасения оказались напрасными: она почти на полуслове заснула, а за ней провалилась в сон и я.
Сложно сказать, когда именно начались события, которые я собираюсь вам описать, но в какой-то момент в комнате вдруг стало ужасно душно, всё тело покрылось испариной, и я сквозь сон скинула с себя шерстяное одеяло. Не помогло. В горле пересохло, а вскоре и дышать стало тяжело. Вот бы встать да выпить воды…
Открыв глаза, я поняла, что не в силах пошевелиться: меня словно пригвоздила к кровати невиданная ужасная сила. Помню, в голове пронеслась лишь одна мысль: из-за меня дочка сегодня не пойдет в садик, а ведь она весь день разучивала песенку ко дню матери.
Но мою досаду вытеснил ужас, когда на грудь мне навалился кто-то невидимый и очень тяжёлый и начал душить. Я тщетно пыталась закричать, отнять от шеи чьи-то холодные щупальца, в общем, сделать хоть что-нибудь для спасения своей жизни – всё безуспешно. Лишь глаза испуганно метались по сторонам, насколько хватало обзора.
Рядом со мной, как ни в чём не бывало, спала дочка, и я боялась, как бы с ней не случилось то же самое, что и со мной. За окном начинало светать, часы на стене показывали четверть седьмого, на улице протяжно закричали: «Молоко свежее, коровье».
Пока я мучилась в агонии, город просыпался, даже не подозревая, что на третьем этаже, в 48-ой квартире совершается нечто ужасное и необъяснимое.
Внезапно мне вспомнились наставления покойной прабабки: «Обругай домового последними словами, если жить хочешь». Жить я, конечно же, хотела, если не ради себя, то ради дочери. Я содрогнулась от мысли, что Вика начнет будить маму, а она не проснется. Никогда.
В семье нашей не принято материться, но что не сделаешь ради спасения собственной жизни? Я перебирала в уме разные ругательства, и каждое нецензурное слово словно било наотмашь существо, – во всяком случае, дышать мне становилось все легче и легче.
Вскоре я обрела и способность двигаться. Я села на край кровати и дрожащими руками взяла стакан воды, стоявший рядом на тумбочке. Холодная освежающая влага полилась в пересохшее горло. Как же хорошо.
Спать не то чтобы совсем не хотелось, я просто боялась, что всё повторится снова. Подоткнула одеяло дочери, убрала волосы со лба. Затем глянула на часы: они показывали 06:18. Через минуту молочник закричал: «Молоко свежее, коровье».
